Недавно прочёл небольшую статью Владимира Малявина – востоковеда и большого поклонника традиционного тайцзи-цюань.

Несмотря на замысловатый слог, статья очень красивая, а самое главное – за этими декоративными фразами действительно скрывается понимание автором глубин тайцзи.

В статье очень метко указывается на то, к чему в итоге ведёт тайцзи. Несмотря на то, что это очень сложная тема, слова Малявина могут быть понятны для людей, которые только пытаются определить для себя, что же такое тайцзи-цюань. Привожу отрывки из статьи:

Экзотическая даосская гимнастика, по-китайски витиевато именуемая тайцзицюань (буквально "кулак великого предела") - вещь столь же общеизвестная в наши дни, сколь и загадочная. Широкая публика видит в ней комплекс оздоровительных упражнений, набор странных медленных пассов, пригодных для благообразных старичков и старушек, собирающихся по утрам в парках. Для значительно более узкого круга энтузиастов это разновидность спортивной гимнастики и хороший повод устроить соревнование. Для ещё более узкого круга ревностных адептов это искусство рукопашного боя. И только немногие посвящённые знают, что тайцзицюань - это по сути путь духовного совершенствования, который может быть и грозным оружием, и эффективным способом сохранить до глубокой старости телесное здоровье и ясность ума. В целом мире, пожалуй, только китайская цивилизация смогла совершенно органично и естественно свести воедино три столь разные стороны человеческой жизни. В этом смысле тайцзицюань - самый зрелый и совершенный плод китайского гения.
Как возможно такое поразительное - тем более на европейский взгляд - единство? Оно возможно благодаря очень простой и в то же время бесконечно сложной вещи - расслаблению. Расслаблению тела, достигаемому расслаблением мышц и тщательным соблюдением физического равновесия. И расслаблению духа, перестающего обременять себя страстями и суетными мыслями, восстанавливающего свою первозданную чистоту.
Тем и привлекательна эта диковинная гимнастика, что мастерство невозможно натренировать, она требует беспощадной преданности правде своей жизни, решимости перешагнуть через своё субъективное, корыстное "я" или, ещё точнее, "всё оставить". И происходит чудо: сознание, распустившее свою хватку, отрёкшееся от претензии на знание всего и вся, вдруг обретает полную уверенность в том, что оно действительно есть. А тело, переставшее отягощать себя тяжёлыми механическими упражнениями и наркотическими воздействиями, внезапно наполняется ранее неведомой ему лёгкой и взрывчатой силой. Отказываясь от всего, мы обретаем всё и даже больше, чем всё. Мы открываем в себе правду. В состоянии расслабления тело и сознание как бы проницают друг друга, сливаются в один вселенский сгусток одухотворённой жизни. Жизни, которая сама сознаёт себя в своей безмерной мощи.
Высвобождение чистого или, говоря по-даосски, "изначального духа" (он же "исконное сердце", "корень природы" и т. д.) из-под завалов предметного, задавленного знанием вещей сознания - общая черта всех великих духовных традиций человечества. Поскольку истина "возвратного движения" освобождает от привязанности к вещам, она даёт стратегическое преимущество в любом противостоянии. Это мудрость чистой действенности, в которой действие неотделимо от покоя.